Питання 3. Постановка питання про російську та західну цивілізацію на початку XIX століття

В первой четверти XIX в. в связи с нашествием Наполеона особенно актуальным становится проблематика взаимоотношений Россия — Европа. Это противостояние «Восток (Россия)» — «Запад (Европа)» изначально существовало в геополитической ситуации: русская государственность сформировалась на востоке Европы, в силу чего она была для Европы всегда Востоком, Русь вступила на историческую арену и приняла христианство, когда в разгаре было противостояние церквей (католической — западной и православной — восточной). Кроме того, у Руси был собственный восток — степь с ее кочевниками, с которыми она не только воевала, но и вступала в диалог, неизбежно при этом этнически и культурно сближаясь с ними. Позже проблема выбора была сформулировал Вл. Соловьевым: «Русь! В предвиденьи высоком ты мыслью гордой занята, каким ты хочешь быть Востоком: Востоком Ксеркса или Христа?» .

Знакомство с достижениями немецких мыслителей И. Канта, Г. Гегеля, Ф. Шеллинга, И. Фихте позволило русским представителям сформулировать собственные идеи, круг которых был широк. Среди них — идея о способности разума влиять на исторический ход событий, об ответственности человека за свое участие в истории (как своей страны, так и всего человечества). Кроме того, были обоснованы мнения о национальном и всечеловеческом, как двух взаимосвязанных и дополняющих «параметрах» развития любого общества, об особом призвании России служить звеном между Западом и Востоком, между веком минувшим и настоящим (на почве давней концепции «Москва — третий Рим»).

Именно об этом велись рассуждения в обществе любомудров во главе с князем В. Ф. Одоевским (1803 — 1869 гг.). Князь написал роман «Русские ночи», в котором утверждалась мысль об особой миссии «славянского Востока», призванного оживить Запад. Суммируя выводы автора, можно утверждать следующее: В. Ф. Одоевский говорил об идее всечеловеческого братства, достигаемого на пути прогресса мирового духа, эстафета которого передается от одного народа к другому; о том, что в этом общем движении Запад выполнил свое великое дело, и это означает начало его конца, а так же автор утверждал идею об историческом преимуществе отставших, «свежих», «неисторических» народов, к которым с полным правом может быть отнесен славянский народ — русские.

К подобным выводам пришел и П. Я. Чаадаев (1794−1856 гг.), выдающийся отечественный мыслитель, оказавший огромное влияние на последующие поколения историков и философов. В эпатирующей форме он обозначил проблему о несоответствии величия России ничтожеству ее повседневного существования. Запад в его философических построениях выступил как бы идеальной моделью, а Россия — страной, о судьбе которой Провидение было мало озабочено, и потому она просто «заблудилась на земле» .

Причины духовной нищеты народа и экономической отсталости страны Чаадаев видел в «выпадении» ее из всеобщей истории, сопровождавшемся религиозным и национально-культурным партикуляризмом (особыми условиями существования). В концепции мыслителя в основе исторического бытия мира лежит Провидение, божественная воля, властвующая в веках и ведущая человеческий род к его конечной цели, но субъектом истории выступает все человечество или отдельный народ. Нет народов исторических и неисторических, но есть народы уразумевшие и неуразумевшие Его замысел, откликнувшиеся и не откликнувшиеся на Его знак, считал ученый.

Возвращаясь к идее В. Ф. Одоевского, Чаадаев видел преимущество не «свежего народа», а отставших народов, к которым относил и Россию: «Россия, если только она уразумеет свое призвание, должна принять на себя инициативу проведения всех великодушных мыслей, ибо она не имеет привязанностей, идей и интересов Европы». Эта идея найдет свой отзвук в концепциях А. Герцена, Н. Добролюбова и других. Ученый негативно оценивал культуры Индии и Китая, приводя их как поучительный пример упадка, неизбежно постигающего замкнутую, не подчинившуюся общему закону цивилизацию, лишенную просветляющего воздействия христианства. Цель цивилизации, конечный результат истории, по мнению Чаадаева, — слияние всех культур и народов в единый всемирный организм.