Просторіччя в системі займенника

Леизм, лаизм и лоизм

Неэтимологическое употребление личных местоимений 3го лица в несвойственной им функции считается одной из характерных черт просторечия в испанском языке. К нему относятся явления лаизма «laнsmo», лоизма «loнsmo» и леизма «leнsmo» (в некоторых формах).

Под термином «laнsmo» понимается употребление неударного местоимения 3го лица «la/las», обычно выполняющего функцию прямого дополнения, в качестве косвенного дополнения «la dije a mi hermana». Такое смешение форм, как и явление лоизма, т. е. употребление местоимений «lo/los» в функции косвенного дополнения («lo di una bofetada»), встречается редко, особенно по сравнению с явлением леизма, однако вызвано теми же историческими причинами, которые повлияли на всю парадигму неударных местоимений 3го лица.

Личные местоимения 3го лица в испанском языке произошли от латинских указательных местоимений в форме датива и аккузатива. Заметим, что падежи как таковые в испанском языке не сохранилась, поэтому мы используем их названия условно.

Процесс их смешения начался из-за совпадения фонетических форм, развившихся в поздней латыни. Утраченное противопоставление между формами мужского (лат. illum ? lo) и среднего рода (лат. illud ? lo) привело к употреблению местоимения косвенного дополнения «le» в качестве прямого дополнения для изоляции среднего рода в данной позиции. Этот языковой феномен был назван леизмом. Исследователи отмечают, что местоимение «le» никогда не заменяет так называемое «lo neutro», что также говорит о стремлении обособить средний род. Родовая оппозиция для испанского языка оказалась важнее, чем оппозиция падежей, о чем говорят примеры уже из «Песни о Сиде». Такой же важной оппозицией стала оппозиция по признаку одушевленность/неодушевленность.

Начало процессу положил переход «le» (Dat.) в сферу «lo» (Acc., муж. род, одуш.). В первой половине XVI в. «le» (Acc., муж. род, одуш.) доминирует у авторов из Старой Кастилии и Леона, а после — у писателей из Алкалы и Мадрида (Сервантес, Лопе де Вега, Кеведо, Тирсо де Молина, Кальдерон и др.).

На данный момент Королевская Академия Испанского языка различает 3 вида леизма. К первому виду относится использование местоимения «le» в функции аккузатива для обозначения лица мужского рода ед. числа («A Mario le vieron en el parque» «Марио видели в парке»). Такой вид леизма принимается Академией и даже пропагандировался ею в 4-м издании «Грамматики» в 1796 году, и потому не считается просторечным.

Вторым видом является употребление данного местоимения для обозначения лица женского рода ед. числа («A Laura le vieron en el parque» «Лауру видели в парке»). Частотность такого употребления невелика, и Академия его не принимает, так же как и не принимает третий вид леизма, когда местоимение «le» относится к неодушевленному предмету, грамматически оформленному мужским родом («El libro ya le he leнdo» «Книгу я уже прочитал»). Такой леизм получил название «leismo extremado» или «крайний леизм».

Как подтип первых двух видов также выделяется «вежливый» леизм или «leнsmo de cortesнa», то есть употребление местоимения 3го лица ед. числа «le» по отношению к уважительной форме Usted, однако данный феномен можно считать проявлением уважения, только если в речи говорящего не наблюдается леизм других указанных выше типов. (RAE 2010:315−316, § 16.5.1).

Первоначальное смешение «le"/"lо» повлекло за собой притупление языкового чутья в разграничении функций личных местоимений 3го лица и вызвало неэтимологическое употребление других форм: «les» для прямого дополнения муж. рода, «lo, los» для косвенного дополнения муж. рода, «la, las» для косвенного дополнения жен. рода. Интересно, что в некоторых областях Испании, например в Арагоне и Андалусии, сохраняется этимологический узус. Данное смешение местоимений не наблюдается также на Канарских островах и в Латинской Америке, а редкие случаи такого употребления объясняются сложностями при изучении испанского языка, с которыми сталкиваются носители языков кечуа и аймара.

Таким образом, явление лаизма и лоизма распространено только на территории Испании. Академия также выделяет несколько типов лаизма: по отношению к человеку «la pido la mano» и по отношению к неодушевленному предмету жен. рода «laнsmo de cosa» «no te puedes poner esta camiseta porque tengo que pegarla un par de botones» «ты не можешь надеть эту рубашку, потому что мне нужно пришить на нее пару пуговиц». Это явление было зафиксировано в Кастилии в XIV в. и на протяжении следующих двух веков встречалось достаточно часто даже в произведениях классиков (Кеведо, Лопе де Вега, Тирсо де Молина, Кальдерон и др.). Согласно мнению Академии, сегодня такого узуса стоит избегать, причем это относится к употреблению местоимения «la» как к одушевленному, так и неодушевленному косвенному дополнению. (op.cit, pp. 318, § 16.5.2).

По нашему мнению, явление лаизма довольно распространено, так как оно встречается как в записях устных текстов, взятых нами из корпуса CREA, так и отображается в испанской литературе. Рассмотрим несколько примеров. «Vamos yo la dije que que йramos pocos porque en su coche cuatro cuatro podemos ir en coche, cinco no» «Ну и я сказал ей, что нас мало, потому что в ее машине могут поехать четверо, четверо поместятся, пятеро — нет». (CREA. Tren Segovia-Madrid. Conversaciуn entre amigos, 17/02/91).

«SISINIO. Pues que se le perdiу la niсa en el Retiro, y va un guardia y se la encuentra llorando, y la dice ««Ну, потерялась у нее дочка в Ретиро, и подходит полицейский и видит, что та плачет, и говорит ей » (Arniches 1926).

«Se estaba siempre quejando de que me paso el dнa y parte de la noche trabajando y no le hago caso, no la saco, y cuando estoy en casa, dice que soy un muermo y que no la hablo». «Она постоянно жаловалась, что я работаю весь день и часть ночи и не обращаю на нее внимание, никуда с ней не хожу, и когда я дома, она говорит, что я зануда и что я с ней не говорю (букв. её).» (CREA.Rico Godoy, 1990:76).

«En cuanto la guipй, la echй una sonrisa, y parece que lo hizo el demonio.» «Как только я ее увидел, я ей улыбнулся, и кажется, что это сделал дьявол». (CREA. Dнaz-Caсabate. 1970:53).

Как можно заметить, местоимение «la» в представленных примерах употребляется с глаголами, требующими косвенного дополнения (чаще всего это глагол «decir»), однако носители выбирают форму, характерную для прямого дополнения, так как им важно подчеркнуть принадлежность к женскому роду того существительного, которое замещает местоимение.

Явление лоизма, как уже отмечалось выше, встречается редко, по большей части в некоторых областях Кастилии (Испания), и не принимается Академией, которая настоятельно рекомендует избегать его на всех уровнях языка. Это явление, заключающееся, как уже говорилось ранее, в использовании местоимений 3го лица ед. и мн. числа «lo», «los» для обозначения косвенного дополнения, тогда как изначально они обслуживают прямое дополнение, что мы можем наблюдать в следующем примере: «їY por quй? їEs que no lo gusta a usted la primavera?» «И почему? Вам не нравится весна?». (СREA. Prensa. ABC, 19/04/1986) (op.cit, p. 319).

Смешение форм и появление леизма, лаизма и лоизма, вызвано несколькими причинами, связанными с существующими в испанском языке тенденциями. Первой причиной можно считать образование класса одушевленных предметов, что связано с тенденцией к изоляции среднего рода. В качестве второй причины можно указать тенденцию к созданию такой парадигмы, где прямому и косвенному дополнению будет соответствовать одна форма местоимения. Это может быть вызвано влиянием личных неударных местоимений 1го и 2го лица множественного числа, которые имеют одну форму как в функции прямого, так и косвенного дополнения: ср. «nos ve» (CD), «nos da» (CI), «os veo» (CD), «os doy» (CI).

Кроме того, сходная унификация прослеживается в системе указательных местоимений, так как здесь каждому роду также соответствует только одно окончание: «este, ese» (m), «esta, esa, aquella» (f), «esto, eso, aquello» (n). просторечие местоимение предлог наречие Итак, можно сказать, что рассмотренные явления леизма, лаизма и лоизма имеют довольно долгую традицию, так как прослеживаются в истории испанского языка на протяжении многих веков, и являются отражением существующих языковых тенденций.

Вторичная морфологизация местоимения «cual».

В просторечии наблюдается вторичная морфологизация местоимения «cual», выполняющего функцию относительного, вопросительного и восклицательного местоимения в предложении.

Данное местоимение, согласно грамматической норме, не может употребляться самостоятельно, т. е. без определенного артикля, когда выполгяет функцию относительного местоимения. В предложении оно функционирует только в виде «el cual/ los cuales», «la cual/ las cuales» и «lo cual», причем местоимение остается неизменным независимо от рода и способно изменяться только по числу. (RAE 2010: 415,§ 22.3.3а) Однако именно такой процесс наблюдается в просторечии, где появляются формы «cualo/ lo cualo» и «cuala/ la cuala», отражающие родовую принадлежность с помощью добавления окончаний.

«lo que estamos contemplando en los paнses del este de Europa y, sobre todo, los paнses que formaron la antigua Uniуn Soviйtica, es el caos. Y todavнa no sabemos cuala van a ser las consecuencias del caos» «То, что мы сейчас наблюдаем в странах восточной Европы, и прежде всего, бывшего СССР, это хаос. И мы до сих пор не знаем, какими будут последствия этого хаоса» (CREA. Oral. Radio, Madrid, 14/01/92 A) В данном примере также можно отметить отсутствие согласования по числу между подлежащим, выраженным местоимением, и сказуемым придаточного предложения.

«A ver si se acuerda usted de esta cosilla. A ver, de cuala.» «Посмотрим, помнит ли он об этой вещице. Посмотрим, о которой». (CREA.Oral.ЎAy! vida mнa, 10/06/93, TVE 1).

«Cuando le explicу que tendrнa „su-venciуn“ („mi їcualo?“, replicу el Alcalde), Francisco se quedу mбs tranquilo» «Когда он объяснил ему, что ему дадут „субсидию“ (мою что?- ответил алькальд) Франсиско стал спокойнее». (CREA. Berlanga. «La gaznбpira». 1984).

Появление таких форм, на наш взгляд, является результатом тех же тенденций, которые оказывают влияние на личные местоимения 3го лица и приводят к явлениям леизма, лаизма и лоизма. Расширение парадигмы и возникновение новых форм для женского и среднего родов у местоимения «cual» еще раз доказывает, какой силой обладают закон аналогии, тенденции к обособлению по родовому признаку и к созданию единой системы с одним окончанием для каждого рода.